Первая Чеченская война, закончившаяся подписанием Хасавюртовских соглашений, по сути, еще больше отдалила Чечню от России. Специалистами был признан неудовлетворительным не только итог, но и ход этой военной кампании.
Запоздалая реакция
После развала СССР в Чечне резко усилились сепаратистские и антироссийские настроения. Иноверцы в Чечне стали систематически подвергаться угрозам, нападениям и убийствам. Только в 1992 году, по данным МВД, в Грозном было убито 250 русских, еще 300 — пропало без вести. Морги были заполнены неопознанными трупами.
Многие вынужденно покинули Чечню. Их изгоняли из собственных домов или вынуждали продавать жилье за бесценок. По некоторым оценкам, за 1991—1994 годы республику покинуло до 300 тыс. представителей русскоязычного населения. Однако правительство Российской Федерации практически никак не реагировало на откровенный геноцид русского населения в Чечне.
31 марта 1992 года парламент Чечни объявил о национализации находившегося на территории республики вооружения советской армии, после чего Джохар Дудаев потребовал вывода российских войск. Высшее военное руководство в лице министра обороны РФ Павла Грачева пошло чеченскому лидеру навстречу, передав дудаевцам половину всего имевшегося в Чечне оружия и боеприпасов.
Только 11 декабря 1994 года Борис Ельцин подписал Указ № 2169 «О мерах по обеспечению законности, правопорядка и общественной безопасности на территории Чеченской Республики», с чего началась Первая Чеченская война. Однако, по мнению большинства историков, это был запоздалый шаг. Они считают, что чеченский сепаратизм можно было задавить в зародыше на гораздо более раннем этапе и обойтись малой кровью.
Нечеткая политика
Артем Кречетников, аналитик русской службы Би-би-си считает, что Москва не понимала специфики Чечни и рассматривала ее как обычный регион Российской Федерации. «По сравнению с экономической реформой, приватизацией, политической борьбой на федеральном уровне и выстраиванием новых отношений с окружающим миром "чеченский вопрос" казался локальным пустяком», – отмечает аналитик.
Бывший глава кремлевской администрации Сергей Филатов согласен с подобной точкой зрения. «Москва проявила большую безграмотность. Мало кто знал историю Чечни, особенности чеченского народа, его характера, менталитета», – заявил чиновник.
Валерий Юрьев, заместитель командира одной из разведывательных частей ВДВ, принимавшей участие в Первой Чеченской войне, главную ошибку федерального командования видит в отсутствии диалога с руководителями непризнанной республики. Дудаев и Масхадов были профессиональными военными, а не религиозными фанатиками, отмечает Юрьев. Если бы с ними с самого начала стали вести нормальный диалог, то такого кровопролития не было бы.
Разделение командования
Среди серьезных промахов российского генералитета военные эксперты называют разделение командования. Так, они отмечают, что вводом войск должно было заниматься армейское командование, а занималось порой не оно, а «непонятно кто». Все было организовано «глупо и непутево».
Еще одной ошибкой руководства РФ военные специалисты называют вмешательство политиков в сугубо армейское дело. Именно политиками планировался закончившийся в итоге провалом новогодний штурм Грозного. Неожиданную команду занять Грозный «во что бы то ни стало» выполняли в спешке, из-за чего подразделения были укомплектованы даже матросами с кораблей. Сборная солянка, грубо говоря, вспоминал один из участников событий.
«Мы в Чечне не понимали, как нам вообще действовать в той или иной ситуации», – отмечал Валерий Юрьев. Разведчик рассказал, как прослушивал переговоры, из которых узнал, что российскую колонну из 200 машин в одном из населенных пунктов остановило местное население. Командиры спрашивают: «Что делать? Мы же не ОМОН, у нас нет средств для разгона демонстрации». В итоге колонна развернулась. Задача была сорвана.
Неудавшийся штурм
Новогодний штурм Грозного (с 1994 на 1995 год) стал «блистательным примером профессионального невежества», как пишут о нем историки. «Руководителям операции как будто было неизвестно, что на городских улицах бронетехника становится неповоротливой мишенью для стрелков, вооруженных легкими переносными противотанковыми средствами», – возмущается один их участников боевых действий.
Штурм стал одной из самых странных операций российского командования в Чеченскую войну. Танковые экипажи были тайно завербованы Федеральной службой контрразведки в подмосковной Кантемировской дивизии. При этом офицеры и контрактники оформляли отпуск и подписывали контракт с ФСК на «обслуживание боевой техники в экстремальных условиях».
Видимо, город хотели занять бесшумно и малой кровью. Подготовленные к штурму гвардейцы Дудаева просто заманили противника в ловушку и расстреляли большую часть машин из гранатометов. Потом телеканалы всего мира будут показывать оборванных и насмерть перепуганных российских военнослужащих, от которых потом открещивался Павел Грачев.
Генерал Лев Рохлин так охарактеризовал штурм Грозного: «План операции, разработанный Грачевым и Квашниным, стал фактически планом гибели войск. Сегодня я могу с полной уверенностью утверждать, что он не был обоснован никакими оперативно-тактическими расчетами. Такой план имеет вполне определенное название — авантюра. А учитывая, что в результате его осуществления погибли сотни людей, — преступная авантюра».
Недооценка
Серьезной проблемой на Первой Чеченской войне стала недооценка генералитетом и отдельными командирами возможностей противника, что приводило к большим потерям среди федеральных сил.
Участник событий, генерал-полковник Геннадий Трошев вспоминал об одном из таких случаев, когда сводный отряд (чуть больше трехсот солдат и офицеров) должен был отсечь подход подкрепления боевиков в центр Грозного. После того, как подразделение беспрепятственно заняло вокзал, его командир полковник Савин, по мнению Трошева, допустил роковую ошибку, посчитав, что в районе вокзала уже нет противника.
Батальоны, встав колоннами вдоль улиц, не позаботились об организации обороны, не выставили блокпосты по маршруту движения, и не провели надлежащую разведку, пишет Трошев. Боевики сразу же этим воспользовались. Они скрытно перебросили отборные силы – «абхазский» и «мусульманский» батальоны численностью свыше тысячи человек. В конечном итоге российские войска все-таки прорвались, потеряв при этом более 70 человек.
Несвоевременная передышка
Добившись значительного преимущества, российское командование объявило о приостановке боевых действий с 28 апреля по 11 мая 1995 года. Наступление возобновилось 12 мая. Однако за время «перемирия» боевики смогли перебросить значительную часть своих сил в северные районы республики и усилить обстрелы Грозного. 14 мая город подвергался обстрелам более 14 раз.
В июне 1995 года между воюющими сторонами проходили двух-раундовые переговоры, в ходе которых была достигнута договоренность об обмене пленными «всех на всех», а также о возобновлении перемирия. В результате поменялась только вывеска: чеченские отряды возвращались в свои села не как участники незаконных вооруженных формирований, а как «отряды самообороны».
Пушечное мясо
Военные историки считают, что в начале Первой чеченской войны практически все солдаты выступали в роли пушечного мяса. Хотя министр обороны Павел Грачев и заявлял, что строжайшим образом наказывал командиров, у которых были потери, от больших и совершенно ненужных жертв среди российских военных это не уберегло.
«Молодые солдатики, как говорится, «только что с поезда», не то, что стрелять – даже портянки толком мотать не умеют, а проносив полчаса бронежилет, падают от усталости», – описывал прибывших на войну новобранцев участник событий Михаил Ефимов.
Писатель и участник войны в Чечне Аркадий Бабченко в книге «Война» так характеризовал своего сослуживца: «Киселю двадцать два, и в армию его призвали на год после института. Он отлично сечет в физике и математике и умеет раскладывать всякие там синусоиды. Да только что теперь в этом проку».
Неизбирательное оружие
Правозащитники отмечали, что использование систем оружия неизбирательного действия во время Первой Чеченской кампании приводило к большим жертвам среди гражданского населения. Эти жертвы признавало и федеральное командование. К примеру, генерал Александр Лебедь оценивает число погибших мирных жителей в 80 тыс. человек, правозащитники заявляют о 300-х тысячах.
Составители сборника «Россия-Чечня: цепь ошибок и преступлений» О. П. Орлов и А. В. Черкасов отмечают, что способ неизбирательного ведения огня российскими военными «неизбежно вел к большим жертвам среди мирного населения при любом их применении в населенных пунктах, которые не покинули жители».
С точки зрения неизбирательного ведения огня некоторые эксперты оценивают и ежедневные авианалеты на Грозный, начиная с 19 декабря 1994 года вплоть до новогоднего штурма. При этом, по словам специалистов, большинство бомб и ракет попадали в жилые кварталы, где заведомо не располагались военные объекты.
Хасавюртовские соглашения
Итогом Первой Чеченской войны стали подписание 31 августа 1996 года Хасавюртовских соглашений и последующий вывод российских войск из республики. Чечня де-факто вернулась к независимости, но де-юре оказалась непризнанным ни одной страной мира государством.
Как считают историки, соглашение было подписано на кабальных для Российской Федерации условиях. По их мнению, через 5 лет Чечня должна была окончательно отделиться от России. Валерий Юрьев считает эти соглашения предательством: «На протяжении всей кампании секретную информацию «сливали» чеченцам. Думаю, за деньги. За бешеные деньги. Кто платил? Арабы в основном», – предполагает военный.
По мнению политолога Дмитрия Полянского, подписание Хасавюртовских соглашений послужило началом интенсивного распространения религиозного экстремизма, основной очаг которого находился в Чечне.
Комментариев нет:
Отправить комментарий