Практика самоубийства в Японии, конечно, не обязана
своим появлением самураям; не исчезла она и после того, как эпоха
самураев закончилась. Но в правление Токугава она по сути прбвратилась в
некое изящное искусство, в высоко ритуализированный способ
самоуничтожения. Как правило его называли сэппуку, более же вульгарное
название под которым оно и стало известно на Западе — харакири
(вспарывание живота).
Для воина это был традиционный способ
избежать бесчестья или позора. Вспомним, что герои «Хэйкэ моно-гатари»,
воины-аристократы, предпочитали покончить с собой (обычно, хотя и не
всегда, путем вскрытия живота), чтобы не быть убитыми каким-нибудь
«человеком без имени» (когда тот смог бы похвастаться перед своим
командующим захваченной головой знатного врага). Воин предпочитал убить
себя собственными руками, что позволяло ему сохранить достоинство и
честь.
Со временем обычай превратился в
своеобразное «искусство», признававшееся наилучшим выходом в ряде
ситуаций. Если два самурая равного ранга поссорились — когда один
оскорбил, высмеял или оклеветал другого — то они, по крайней мере,
теоретически, имели право и даже были обязаны разрешить спор в поединке.
Но в мирную эпоху Токугава по закону каждое убийство должно было
расследоваться даймё или господином. Самураям порой дозволялось
улаживать «внутренние проблемы» с помощью оружия. Поэтому, если поединок
и его исход признавались «оправданными», дело закрывали и убийцу
прощали. Если же по каким-то причинам (политическим либо социальным) это
оказывалось невозможно, уцелевшему самураю приказывали совершить
сэппуку. За исполнение^ приказания должным образом следили.
В самой столице, Эдо, самураям ни при каких
обстоятельствах не позволялось мстить обидчику. Воины имели право носить
короткие мечи, но обнажать оружие в замке сёгуна строго запрещалось.
Исключением могла быть признана необходимость самообороны. Преступивший
данный закон приговаривался к сэппуку. Вот пожалуй самый знаменитый
случай. Господин Асано (Такуминоками) был, в числе прочих, назначен
встречать императорских посланцев, которые каждый год прибывали в замок
Эдо. По неизвестной причине исполнитель церемоний Кира Код-зукэносукэ
посоветовал Асано облачиться в неофициальные, неподходящие для
торжественного случая, одежды. К своему великому стыду, когда посланцы
прибыли, Асано обнаружил, что одет неправильно.
«Когда Асано вновь встретил во дворце Кира,
он не сдержался и попытался убить его. Но стража не дала ему исполнить
намерение. Короткий меч Асано лишь слегка чиркнул по лицу Кира. Тогда
Асано закричал: "Кира, подожди!", и бросил в него свой меч, надеясь
ранить его. Но промахнулся: меч вонзился в пышно разукрашенную подвижную
дверь, что в конце Мацу-мо Рока (Сосновый коридор)».
Асано приказали покончить с собой в тот же день.
Вассалы Асано не смогли сразу же отомстить
за своего господина. Сорок семь ронинов — самураев, лишившихся господина
— два года ничем внешне не выдавали своих намерений и жили обычной
жизнью. Однако как только представилась возможность, они ворвались в дом
Кира и убили его. Многие восхваляли их поступок, считая, что они
достойно отомстили за своего господина, но сёгунат приказал им всем
совершить сэппуку.
Такую смерть самураи считали почетной.
Самурай избегал позора публичной смерти от рук палача (как поступали с
преступниками, выходцами из других сословий) или же другого самурая.
Один старый самурай вспоминал, как он участвовал в публичной казни
только для того, чтобы еще раз «почувствовать» меч: «В прошлом году я
отправился в Касэ, где происходят казни, чтобы вспомнить, как я владею
мечом. Я был очень доволен. Полагать, что это лишает присутствия духа,
значит проявлять трусость» (Цунэтомо).
Самураю же, даже виновному в преступлении,
заслуживающем смерти, дозволялось покончить с собой самому и тем самым
сохранить честь. Смерть в таком случае искупала позор его деяния. Кроме
того, сэппуку смывало позор и со всей его семьи, что позволяло сыновьям
унаследовать имя, положение и имущество отца, ведь семья преступника
лишалась и самурайского статуса, и владений.
Кроме того, порой сэппуку совершали для
того, чтобы выразить протест. Мы уже приводили слова Нитобэ о том, что
бусидо обязывало преданного вассала совершить сэппуку, если господин
ведет себя недостойно. В таком случае сэппуку было последним способом
воззвать «к разуму и сердцу» господина, убедить его в ошибочности его
действий. В начале периода Токугава подобное сэппуку совершил один
местный чиновник.
Комментариев нет:
Отправить комментарий